замки, крепости и знаменитые парусники-музеи России, Финляндии и Скандинавии, авторские фильмы, путешествия и экскурсии, консультации для самостоятельных путешествий

Содержание:

Россия:
Петропавловская крепость, крепость Орешек, замок в Выборге, крепость в Приозерске, крепость в Старой Ладоге, крепость в Ивангороде, крепость «Копорье», форты Кронштадта

Finland (Финляндия):
крепость Villmanstrand (Lappeenranta), крепость Olavinlinna (Savonlinna), бастионы Rosen и Ungarn (Loviisa), крепость Fredrikshamn (Hamina), крепость Kyminlinna (около Kotka), крепость Suomenlinna (Helsinki), замок Raseborg (около Hanko), замок Manttu (около Varkaus), замок Fataburg (Turku), крепость Hame (Hameenlinna), самый большой парусный барк Pommern (Mariehamn, Aland)

Aland (Аландские острова):
замок Kastelholm , крепость Bomarsund

Sweden (Швеция):
замоки Orbyhus, Orebro, Goksholm, Segersjo, St. Sundby, самый большой королевский фрегат Vasa (Stockholm, Sweden)

Norway (Норвегия):
крепость Akershus (Oslo), крепость Kristiansten Fortress (Trondheim), крепость Kongsvinger ,самый прочный построенный из дерева трижды заслуженный Fram: на нем Нансен впервые достиг Северного полюса, Свердруп открыл Канадский Арктический архипелаг, Амундсен стал первооткрывателем Южного полюса, через океан на папирусных лодках Ra-2 и Kon-Tiki Тура Хиердала (Oslo)

подробности в проекте "Все о Фенноскандии"

а также авторские экскурсы, историк Дмитрий Афанасьев:

Крепость Копорье

Форты Кронштадта

В древности "городами" называли поселения, которые имели оборонительные сооружения. Выражение "срубить" или "заложить город" значило построить крепость. Под защитой городов-крепостей развивались посады, в которых жили торговцы и ремесленники. В период военной угрозы посадское поселение, а также жители окрестных сел и деревень могли укрыться за крепостными стенами.

Судьба земель и государств решалась в то далекое от нас время не только в полевых сражениях. Очень часто исход войны зависел от удачного штурма городовых укреплений. Поэтому оборонному строительству, особенно в пограничных областях, уделялось большое внимание. Укрепленный город, являясь военно-административным центром округи в период военных действий, жил особенно напряженной жизнью — за его стенами не только находило временное убежище окрестное население, но и накапливались силы для отражения противника.

Крепость Копорье

Крепость Копорье – памятник русского средневекового оборонительного зодчества – находится на северо-западе Ленинградской области, на краю Ижорской возвышенности. Крепость расположена всего в 12 км к югу от Финского залива и занимает небольшую площадку высокого скального мыса. На своем веку крепость неоднократно перестраивалась и по нескольку раз переходила то в руки шведов, то возвращалась обратно к России.

Строительная история Копорья в XIII веке тесно связана с князем Александром Невским, и с двумя его сыновьями — Дмитрием и Андреем Александровичами. "Тои же зимы придоша Немци на Водь с Чюдью, и повоеваша и дань на них возложиша, а город учиниша в Копорьи погосте" – так описывает захват в 1240 году немцами погоста Копорье "Первая Новгородская летопись", где они и строят первый деревянный замок.

Погост – сельский податной округ в древней Руси. Первое установление погоста состоялось в Новгородской области и приписывается великой княгине Ольге. Официальное разделение на погосты прекратилось в 1775 году.

Но в 1241 году Князь Александр с новгородской дружиной захватывают замок и перестраивают его в деревянную крепость. Всего за последующие 18 лет — на копорском скальном мысу были построены одна за другой три крепости: в 1279 году — деревянный замок князя Дмитрия, в 1280 году — каменный замок Дмитрия и в 1297 году — каменный город.

Такое интенсивное оборонное строительство свидетельствует о стратегической важности Копорской крепости: в то время она была единственным форпостом, прикрывавшим неприятелю подходы к Новгороду с северо-запада. Строительство каменной порубежной крепости, несомненно, явилось крупнейшим событием не только в истории Новгородской земли, но и всей Северной Руси.

В конце XIII века Новгород располагал уже двумя каменными крепостями — Ладогой на северо-востоке от столицы вечевой республики и Копорьем — на северо-западе. Эти две древнейшие русские каменные крепости появились на самых опасных для северо-западных русских земель стратегических направлениях. Недаром они были построены задолго до того, как возвели каменные укрепления в самом Новгороде. В последующее время, в XIV и первой половине XV века, с постройкой каменного костра (башни) в деревянной крепости Кореле, каменных крепостей Ям и Орешек в Новгородской земле был создан мощный оборонительный заслон на пути ливонской и шведской агрессии. Безусловно, каменное оборонное строительство в порубежных районах укрепило внешнеполитическое значение Новгорода и способствовало росту его авторитета.

Каменная крепость Копорье являлась одной из важнейших частей оборонительной системы на северо-западных рубежах Русской земли.

Вошедшие в 1478 г. в состав Московского государства новгородские оборонительные сооружения реконструируются в связи с появлением огнестрельного оружия и изменением тактики обороны. Со строительством Ямской крепости (конец XIV в.), значение Копорья снижается. Ливонская война (1558-1583 гг.) на завершающей стадии оказалась для Копорья и северо-западных русских земель трагической. Польское войско под предводительством Стефана Батория в 1581 г. пошло на приступ Пскова, а тем временем шведские войска захватили Ивангород, Ям и Копорье. Обессиленная длительной войной Россия была вынуждена заключить перемирие, уступив упомянутые крепости. Но уже в 1590 г. русские войска возвращают их России. Вновь за их стенами размещаются гарнизоны, а рядом с крепостью Копорье была основана стрелецкая слобода.

В 1612 г. началось очередное вторжение шведских войск в пределы Московского государства. Копорскую крепость осаждало до 2,5 тыс. шведов - вдесятеро больше, чем защитников крепости. Шведские мортиры своим огнем вывели из строя копорскую артиллерию. Подходили к концу боеприпасы и продовольствие. Помощи ждать было неоткуда, и обессиленный гарнизон Копорья был вынужден сдаться. Шведы использовали крепость как опорную базу для снабжения боеприпасами отрядов, осаждавших Ивангород и Псков.

По Столбовскому мирному договору от 27 февраля 1617 г. России были возвращены Новгород и Старая Русса, но несколько русских городов и крепостей, среди которых оказалось и Копорье, отошли к Швеции.

В 1656 - 1657 гг. русское войско пыталось вернуть Копорье, но попытки эти не увенчались успехом. Шведский наместник края С. Кельмфельт, предполагая, что такие попытки могут повториться, усилил гарнизон в захваченной крепости и укрепил обветшавший оборонительный комплекс. Фортификатор Эрик Дальберг, осмотревший Копорье в 1681 г., счел состояние крепости плохим и даже предлагал ее разобрать. Губернатор Ингерманландии Отто Ферсен - человек дальновидный - просил шведского короля сохранить Копорье, потому что "...войска могли в случае надобности чувствовать себя там в безопасности..."

В 1703 г., при Петре I, кампания за возвращение России исконно русских земель и городов завершилась победой. Взятием крепости Копорье руководил генерал-фельдмаршал Б. П. Шереметев. Русское войско, осадившее крепость, состояло из дворянской конницы, 5 пехотных полков и 5 пушек. Затем Петр I прислал Шереметеву подкрепление из-под Ямбурга - 3 полка солдат, 3 мортиры и 2 гаубицы. Начавшийся 27 мая 1703 г. интенсивный артиллерийский обстрел Копорья принудил вражеский гарнизон сдаться. Гигантская брешь в юго-западной стене крепости, существующая и в наши дни, видимо, результат губительного огня русской артиллерии.

С 1704 г. русские солдаты производят разные "починки" в Копорье. После окончания военных действий на северо-западе и перехода земель старого новгородского погоста во владение А. Д. Меньшикова здесь был построен деревянный дворец для царского любимца. Расширение русских земель на север и запад, основание Петербурга лишило Копорье и другие крепости прежнего оборонительного значения. Уже без воинских гарнизонов, некогда грозные бастионы переходили из рук в руки частных владельцев как "приложение" к земельным наделам.

В 1763 г. согласно утвержденному Екатериной II "расписанию" Копорье было исключено из состава крепостей. Крепость и город стали маленьким селением, владелец которого, Зиновьев, хотел открыть здесь торговлю тесаной плитой, но управляющий Министерством внутренних дел Ф. Эпгель, учитывая историческую ценность упраздненной крепости, отказал ему в этом, дав заключение: "…подобные древние здания строжайше запрещено разрушать..."

в содержание проекта

Форты Кронштадта

Более трех столетий высятся над водами Финского залива мощные фортификационные укрепления - старые русские форты. Вместе с батареями на острове Котлин они некогда составляли самую мощную крепость на Балтике — Кронштадт.

История Кронштадтской крепости тесно связана с историей города на Неве — Санкт-Петербурга — Петрограда — Ленинграда. Созданные гением выдающихся мастеров, руками простых работных людей, опытными строителями и фортификаторами укрепления стали неодолимым препятствием для врага. В самом начале XVIII в., освободив от шведов берега Невы и заложив Петербург, Петр I настойчиво искал способ защиты молодого города со стороны моря. Для этой цели он решил использовать природное положение острова Котлин. На древних географических и морских картах, в старинных печатных изданиях этот остров именовался по-разному: Рычрет, Рычард, Ричарт, Риссерт, Реттусари, Кеттусари... Именно в этом месте Финский залив сужается до пятнадцати километров перед мелководной Невской губой. А Котлин, шириной более чем в два и длиной двенадцать километров, словно пробка, способен перекрыть неприятелю путь к Петербургу. Ведь большие корабли могли следовать лишь по узкому проходу вдоль южного берега острова. Извилистый северный фарватер для этого был непригоден. Возведенный рядом с островом первый форт «Крошплот» закрыл для вражеских кораблей южный фарватер.

Нельзя не сказать о «Кроншлот», «Цитадель», «Рисбанк» («Павел»), «Александр» («Чумный»), «Князь Меншиков», «Обручев», «Тотлебен», «Риф», «Шанц», «Ден», «Красная Горка», «Ино» и многих других замечательных фортах, вошедших в каменное и бетонное «ожерелье» острова Котлин. Они являлись и продолжают оставаться грандиозными искусственными сооружениями на воде и на суше. При их создании проявилось высочайшее мастерство русских ученых, военных инженеров, архитекторов и строителей, мужество и героизм их защитников. Нельзя не поражаться гигантскому объему работ, выполненных при строительстве морских и сухопутных фортов, батарей, ряжевых и свайных преград, полету мысли создателей мощнейших укреплений на искусственных островках Финского залива.

Первый русский морской форт «Кроншлот» был открыт Петром I в мае 1704 г. В ознаменование этого «чудо-дела» была отлита медаль. Через 16 лет «Кроншлот» основательно перестроили, на ограждающих стенках гаваней появились десять новых бастионов, два полубастиона и куртины. Для расширения зоны обстрела западнее Купеческой гавани возвели форт «Цитадель».

После смерти Петра I форты длительное время не укреплялись, поскольку на Балтийском море не велось боевых действий. Однако в 1799 г. в ожидании появления французского флота западнее «Кроншлота» были построены на ряжах форт «Рисбанк» и две батареи на свайных основаниях. Так создавалась неприступная для врага крепость на Балтике.

В 1839 г. начался новый этап строительства. Сначала был заложен четырехъярусный казематированный форт «Александр». Долгое время он оставался самым мощным. К исходу минувшего столетия этот форт использовался как хранилище минной службы, а затем выступал в роли противочумной станции. С июня 1899 г. здесь начала действовать лаборатория по выработке вакцины. С той поры форт этот народом стал называться «Чумным».

Вслед за «Александром» появилась казематированная батарея «Князь Меншиков», затем реконструировали «Рисбанк», переименованный в форт «Павел». Большой вклад в строительство Кронштадтской крепости внес талантливый фортификатор инженер-генерал Э. И. Тотлебен. Под его непосредственным руководством создавались новые батареи, обновлялись и совершенствовались старые, реконструировались другие укрепления.

Шло время и в «ожерелье» крепости появлялись все новые «украшения» — форты и батареи. Их сооружение потребовало больших сил и средств. Трехметровые бетонные стены, усиленные металлическими балками, защищали основные казематы. Часть орудий находилась в башнях. Подземные казармы и пороховые погреба обеспечивались электроэнергией и вентиляцией. Мощная артиллерия могла перекрывать своим огнем водный сектор залива радиусом в двадцать километров. Таким образом Кронштадтская крепость с системой фортов стала надежной защитой на морском пути в город.

Строительство крепости велось в крайне тяжелых условиях. Возведение на водном пространстве крупных фортификационных сооружений требовало проведения серьезных научных и инженерных изысканий, решения многих сложных задач, с которыми русские ученые, инженеры и строители успешно справились. Тщательный анализ архивных материалов позволил подробно описать те многообразные трудности, которые возникали перед строителями в данный исторический период, изложить и оценить весьма совершенные по тому времени способы ведения работ, рациональную их организацию, вернуть к жизни имена безвестных ранее созидателей крепости, вложивших огромный труд в создание мощных оборонительных сооружений, которые сыграли также важную роль в регулярности планировки и архитектурном облике всего города. На акватории между о. Котлин, северным и южным берегами Финского залива в труднейших условиях противоборства со штормами, наводнениями и ледоходами было построено 17 морских фортов, 3 из которых соединены дамбами с о. Котлин. Впервые в мировой практике фортификационного строительства форты были вынесены за ограду основной крепости, осуществлено скрытое фланкирование промежутков между фортами, создана мощная минно-артиллерийская позиция, построены броневые брустверы и бетонные перекрытия на многоярусной казематированной батарее «Князь Меншиков», возведены укрепления, не имеющие себе равных. Установлено также 8 км каменных, 54 км ряжевых и 40 км свайных подводных преград. По льду и на кораблях для строительства упомянутых сооружений доставлены многие миллионы кубических метров грунта, камня и песка.

В результате самоотверженного труда строителей крепости, работавших небывало высокими для того времени темпами, созданные ими укрепления и сооружения отличает хорошее качество, надежность и долговечность, а также весьма привлекательный архитектурный облик. Многие из них дошли до нашего времени почти в первозданном виде.

Кронштадт имеет богатую драматическими и героическими событиями историю. До нашего времени сохранились уникальные гидротехнические и фортификационные сооружения, прекрасные здания, парки и сады, многочисленные памятники, создающие неповторимые архитектурные ансамбли. Известные столичные зодчие XVIII и XIX вв. Д. Трезини, СИ. Чевакинский, В. И. Баженов, Ч. Камерон, А. Д. Захаров, Э. X. Анерт, А. П. Брюллов, А. Е. Штауберт и другие работали в Кронштадте или в той или иной степени участвовали в кронштадтских проектах. В городе находятся около 300 памятников архитектуры и искусства, истории и культуры, памятных знаков и мемориальных досок.

С самого начала своего существования Кронштадт как крепость стал надежным щитом северо-западных рубежей России. Ни разу нога иноземного завоевателя не ступала на кронштадтскую землю. В истории российского флота XVIII и XIX вв. нет ни одного сколько-нибудь примечательного события, которое не было бы так или иначе связано с Кронштадтом. Эскадры, снаряженные здесь, сражались не только на Балтике, но и в Средиземном море, на Дальнем Востоке. Черноморские моряки, тихоокеанцы, североморцы учились в этом городе. В Кронштадте жили и служили многие выдающиеся моряки: В. М. Головнин, С. К. и А. С. Грейг, О. Е. Коцебу, В. А. Корнилов, Р. В. Кроун, И. Ф. Крузенштерн, Ю. Ф. Лисянский, Ф. П. Литке, С. О. Макаров, П. С. Нахимов, Г. И. Невельской, А. А. Попов, П. И. Рикорд, Г. А. Сарычев, Г. А. Спиридов, Д.Н. Сенявин, Ф. Ф. Ушаков и др. Только в 1803-1868 гг. моряки из Кронштадта совершили 28 кругосветных плаваний. На карте Мирового океана увековечены имена около 200 моряков и 15 судов. Многие научные открытия и изобретения сделаны или впервые применены в крепости, военно-морском порту, в городе. Вклад в это внесли ученые, изобретатели А. С. Попов, И. П. Кулибин, Н. Г. Курганов, А. П. Нартов, П. Л. Капица и многие другие. Жизнь многих замечательных людей связана с Кронштадтом. Здесь жили и работали В. И. Даль, В. Г. Короленко, Н. А. Римский-Корсаков, К. М. Станюкович, С. Я. Надсон, Л. Койдулла. В Кронштадте бывали А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, И. К. Айвазовский, родился Н. С. Гумилев.

Прежде чем приступить к изложению исторического очерка Котлина рассмотрим влияния устья Невы на историю торговли и развитая наших северных губернии. Еще в древности владение устьем Невы представляло большую важность для соседей, так как оно было началом великого водного пути „от Варяг в Греки". Это был первый торговый путь, способствовавший оживлению разрозненных славянских племен. По нему воинственные купцы Норманы привозили свои товары и посредством его могли появляться у берегов Черного моря, совершая набеги на мирных жителей. Но из-за устьев Невы вряд ли были споры, потому что славяне не вели морской торговли и Варяги, господствуя на водах Балтики, имели свободный вход в Неву. Однако с течением времени дело должно было измениться. Славяне объединялись под властью Рюриковичей, северные города Псков и особенно Новгород, расширяли свою торговлю. Ввиду торговых интересов, охранение выходов в Балтийское море из больших рек было главной заботой Новгородцев, а потому и Нева была обычным местом битв. В особенности установились неприязненные отношения со шведами с 1157 года.

Одновременно со вступлением татар в пределы Росси, папа Григорий IX, желая удержать за шведами Финляндию, поднял настоящий крестовый поход против русских и через три года в устье Невы на кораблях пришло шведов „множество много зело". Неприятельский флот поднялся по Неве, до устья Ижоры и здесь в 1240 году встречен был Новгородцами под предводительством Александра Ярославовича. Русские одержали победу, за которую князь и был почетно назван Невским. С того времени в устьях Невы Новгородцы держали морскую стражу для своевременного уведомления о приближении неприятеля со стороны моря.

Татарское иго, изнурив и ослабив южную Русь, подвинуло князей на собирание Северо-восточной и перенесло сюда же центр культуры, а прекращение торговых сношений с южными соседями заставило Новгородцев всецело обратиться к Балтийскому морю. Дремучие леса и болота, преграждавши доступ татарам, удобство сообщения с морем, обилие пушного зверя, спрос на меха в Европе, наконец деятельный характер самих жителей — все это представляло весьма благоприятные условия для развитая торговли и в гаванях Новгородских начали появляться иностранный суда. Надо заметить, что в славянских городах Балтийского побережья издавна существовали купеческая братства, предшествовавшая Ганзейскому союзу, а в половине XII века образовалась и Ганза, получившая всемирную известность.

Новгород, владея ключом главных торговых путей, идущих с востока и юга, получил на европейских рынках особенно важное значение. Сами ганзейцы признавали Новгородскую контору источником, из которого произошли все прочие конторы. Разумеется, шведам хотелось захватить устье Невы и иметь в своих руках проход купеческих кораблей к Новгороду, чтобы приобрести влияние на торговлю и политику всей Ганзы, с которой они были не в ладу. В 1300 году шведы овладели побережьем Невы, возвели у устья реки Охты город и утвердили его «твердостью несказанного». В новую крепость, Ландскрону, был назначен сильный шведский гарнизон. Не долго, однако, владели устьями Невы пришельцы - в следующем году поднялся для возвращенья столь важной потери сам великий князь Андрей Городецкий и привел под стены Ландскроны низовые и новгородские полки. Город был взят, раскопан, гарнизон частично истреблен, частично отведен в плен. Но сами русские не позаботились сейчас же утвердиться в земле Ижорской и только в 1322 году в защиту от шведов, грабивших русских купцов, Новгородцы возвели крепкий город Орешек, а в следующем году заключили со шведами Ореховский трактат.

Много лет владели Новгородцы устьями Невы, но не обеспечили себе прочного господства на море. Причиной этого, вероятно, было то, что Новгородцы занимались больше своими внутренними делами и не было гениальных людей, широко смотревших на торговлю, которые бы ОЦЕНИЛИ стратегическое значение острова Котлина, а отсутствие военного флота, который один только мог закрыть доступ к устью Невы, не допускало правильной охраны морского пути.

Владение наше продолжалось до 1583 года, когда Иоанн Грозный должен был уступить Швеции русские города в земле Ижорской, но по Тявзинскому договору 18-го мая 1595 года русским были возвращены ВСЕ древние новгородские владения в земле Ижорской. Береговая пограничная черта к северу от устьев реки Пестры осталась почти такой же, как была постановлена Орешковским договором, но к югу от устья этой реки граница направлялась поперек Финского залива и проходила через середину острова Ретусари - нынешнего Котлина. Таким образом Шведы, возвратив нам ВСЕ земли, тем не мание лишили нас возможности укрепить Ретусари и этим заградить вход в Неву. Приложенная здесь карта (Морская граница 1595 года) представляет точный снимок с южной части официальной шведской карты того времени, оригинал которой находится в государственном архиве в Стокгольме.

Истощенная смутным временем, Россия 17 февраля 1617 г. заключила Столбовский договор, по которому Михаил Федорович отказался за себя и за потомство от земли Ижорской. Наши потери по Столбовскому договору прекрасно охарактеризованы речью Густава Адольфа на сейме, 1617 года: «одно из величайших благ, дарованных Богом Швеции», заявил король, «заключается в том, что русские должны отказаться от захолустья, из которого так часто беспокоили нас. Теперь без нашего позволения они не могут выслать ни одной лодки в Балтийское море, теперь у русских отнят доступ к морю и, надеюсь, не так легко будет им перешагнуть эту преграду».

Русские хорошо сознавали всю важность этой потери и в 1656 году царем Алексеем Михайловичем предположено было занять все побережье от Риги до Невы, а также и берега Ладожского озера. Для исполнения этого одновременно направились на разные пункты четыре отряда. Назначение третьего отряда стольника и воеводы Потемкина было „идти за Свейский рубеж, на Варяжское море". Потемкину дано было 1000 человек и в том числе, на случай морских экспедиций, были кормщики и отправленные из Москвы 510 донскихъ казаков - как опытные бывалые моряки. Воевода вступил в Ингрию, сжег Концы и, обложив Орешек, простоял под ним до осени. Летом он с частью своего отряда успел сделать морской набег. 22 июля ходил он „с ратными людьми, судами на море", и у Котлина острова „взял полу-корабль и поймал языка начального человека, 8 человек солдат и наряд (т.е. пушки) и знамена поймали, а на Котлине острове латышане деревни высекли и выжгли". Осенью весь отряд отступил. Из этого видно, что Котлин был населен еще давно, хотя вероятно слабо, потому что Шведы не имели на нем опорного пункта для своего флота.

Впоследствии шведы построили две крепости, чтобы вполне господствовать на берегах Финского залива, а именно: Нарву и Выборг, но не догадались запереть устье Невы, укрепив Котлин. Никто до Петра не оценил его важного значения и не догадался, что этот остров и отмели, идущие от северного и южного берегов материка, защищают от больших неприятельских кораблей всю часть моря, лежащую к востоку от Котлина и, таким образом, в случае укрепления пролива, задерживают неприятеля в 25 верстах от устья Невы. Главным объяснением такого невнимания к острову Котлину со стороны русских являлось полное отсутствие военного флота и незнание вообще морского дела. Шведы же смотрели на эту часть побережья, как на страну бедную и малонаселенную.

С созданием Петербурга на границе государства Петр Великий должен был явиться решателем вековых споров из-за обладания Ингриею. Он должен был искать способа защиты Петербурга с моря и, конечно, знал о существовании острова Ретусари, как называли его шведы (Рычат. Рисерт, как писали его в наших бумагах). Что касается названия Котлин, то в бумагах наших оно появляется лишь в 1706 году в записке Брюса, но долго еще называли его Рисертом.

историк Дмитрий Афанасьев, 2008 г.

в содержание проекта